* * *
Посвящается памяти
моего дорогого папы

Много лет уж прошло
С той годины военной,
Но жестокости смысл
Невозможно понять.
Как же так?!
Как же так?!
Если мученик-пленный
Вновь в отчизну вернулся -
- Его расстрелять???!
Иль заставить работать
В той замкнутой штольне,
Из которой никто
Не выходит живым?...
Много лет уж прошло,
Но по-прежнему больно,
Что пропал ни за что
Ты таким молодым.

На поблекших страницах
Твой почерк знакомый.
Оживают слова,
И как будто опять
Я с тобой говорю
В твоем Киевском доме.
И войны еще нет.
Я - ни бабка, ни мать,
А всего лишь девчонка
С наивною верой
В справедливость, в добро
(Как учил меня ты).
Жизнь казалась прекрасной,
И полною мерой
Мне дарила она
Красоту и мечты.

И вдруг грохот войны!
И мечты разлетелись
Словно стая
испуганных
выстрелом птиц...

Да! В то время мы все
Очень быстро взрослели...
Чтобы все описать,
Здесь не хватит страниц.

Отгремела война.
Жизнь листала страницы
Перипетий и бурь
И в стране, и в судьбе...
Хоть мне счастья и горя
Досталось сторицей, -
- Через все пронесла
Я тоску по тебе.

Ты совсем не исчез:
Ты живешь на портретах,
В старых письмах
Читаю я душу твою...

И опять вспоминаю
Последнее лето...
И слезу набежавшую
Я не таю.

Где-то там далеко,
За туманною далью
Сорока пяти лет
Снова вижу тебя.
Снова сердце окутано
Давней печалью,
О тебе неизменно
И горько скорбя.

Вспоминается все.
Но в обратном порядке -
- Киев, сборы, такси
И вокзальный перрон,
Где мой поезд стоит.
Объявили посадку.
Вот последний звонок,
Вот и дрогнул вагон.

Ты идешь по платформе
Пока еще рядом.
Вот немного отстал,
И все машешь рукой...
Позади уж перрон.
Я ищу тебя взглядом,
Грусть на сердце моем,
И в душе непокой.

А потом вспомню Киев,
Заречные дали
И прогулки над тихим
Вечерним Днепром...
Мысль упрямая мчится,
Минуя печали,
И приводит меня
В Ленинградский
наш дом.

И всплывают картины
Далекого детства.
В нем с тобой исходили
Мы весь Ленинград.
Вот и сад, и квартира,
Что с ним по-соседству,
Та, где жили мы
Пять десятилетий назад.

И Нева перед окнами
Плещет волнами,
И вздымается ввысь
Петропавловский шпиль.
И война еще мрачными
горе-крылами
Не накрыла страну.
Еще мир,
еще штиль.

Там мы вместе с тобой.
Жду тебя каждый вечер,
Чтоб о прожитом дне
Все тебе рассказать.
Ты приходишь.
К тебе выбегаю навстречу:
"Пообедаешь, будешь
Мне книжки читать?"

Сколько книг
Мне прочитано было
тобою!
И рассказано сколько
Историй живых!
Вероятно своею
Бродячей судьбою
Ты меня заразил...
Я запомнила их.

Ты рассказывал мне
О животных и птицах,
О маршрутах и поисках
В диких горах,
О ночевках в палатках
В заоблачных высях,
О нагруженных грузом
Своих ишаках.

Я теперь каждым летом
Туда уезжаю,
Где когда-то работал
Геологом ты.
Дань любви отдаю
Азиатскому краю
И таких же, как ты,
Вижу птиц и цветы.
А зимой снова с письмами
Жажду свиданья,
И листаю страницы
Подаренных книг.
Вот одна из них -
С надписью.
В ней пожеланье,
Чтобы мне полюбился
Наш русский язык.

Твоя надпись живет
На, хранимой мной, книге,
Вдохновляя меня
На непройденный путь.
И хотелось бы,
Возраста сбросив вериги,
Мне на эту стезю
Вдохновенно шагнуть.

13 марта 1986 г.

Думы о былом

Вторая ночь и я опять не сплю.
И думы о былом меня качают.
И кажется, что снова я люблю
Весь мир земной. И к звездам улетаю.

В воображеньи очертанья гор:
Вот высится вдали хребет Гиссарский.
Опять , как прежде восхищая взор,
Манит меня высокогорья царство.

Блестят на солнце снежные вершины,
Сияя безупречной белизной.
А по ночам ложится тень в долины
И горы голубеют под луной.

И звезды, словно яркие алмазы,
Блестящей россыпью плывут
средь облаков.
Вдруг вспомнилась моя палатка сразу
Под сенью нежно-розовых кустов.

Кругом луга - цикория цветенье,
Жужжанье пчел на клеверном ковре...
Так ярко вспомнилось мне все;
и восхищенье
Переполняет снова душу мне.

Я снова поднимаюсь на вершины,
Где чувствую себя царицей гор.
Там, далеко внизу лежат долины.
В них ленты рек и блюдечки озер.

А надо мною только небо синее,
В котором проплывают изредка
Прозрачные, похожие на иней,
И легкие, как воздух облака.

Красота

Туда, где озера нефритовое чудо,
Где бирюзовость речек и ручьев,
Меня влечет и будет влечь покуда
Я не услышу трелей соловьев,
Что на кустах прибрежных у Кончоча
Расселись к вечеру поближе и поют,
И заливаются до самой поздней ночи.
Мне спать в моей палатке не дают.

Да и до сна ли в этом чудном крае,
Где воздуха прозрачность так чиста,
Где стая мыслей грустных отлетает
И остается только красота.

Она во всем - в горах, снегах, долине
И в пестроте, цветущих в ней, лугов,
В арчевой роще, в Арке и Соминге
И в разноцветье гор и ледников.

Она во всем, во всем. Не потому ли
Так отдыхает сердце и душа?
Вот день прошел. Давно уж все уснули.
А ночь царит - так дивно хороша,
Что хочется, чтоб царствованье это,
Как можно дольше длилось, а пока
Еще далек холодный час рассвета,
Еще бежит из-под пера строка.

Фанские горы

Яркие звезды на небе ночном.
Средняя Азия. Дикие горы.
И из-за них, разгораясь костром,
На небосводе появится скоро
Тоненький серп, но еще не луна,
Через мгновенье ее половина.
Вот же, смотрите! Уж в блеске она
Вся появилась. И света лавина
Хлынула в тьму, чтобы высветить мир -
Фанские горы, Кончоч и Памир.